К 95-летию Политеха. 1922 год – реорганизация БГПИ

В конце XIX начале – XX вв. в Беларуси не было ни одного вуза. Тем не менее, белорусский народ славился своими выходцами, которые закончив Московские, Киевские, Варшавские высшие учебные заведения добивались больших успехов во всех сферах общественной жизни. В начале XX в. белорусская бригада, которую возглавлял инженер Кукса участвовала в строительстве железной дороги от губернского города Каменца-Подольского к уездному городку Проскурову (ныне Хмельницкий, Украина). Позже качество этой дороги проверил сам император Николай II. По некоторым данным 75 % всех железнодорожных насыпей в Российской империи были созданы руками белорусов.

Жизненная смекалка, желание и умение работать выходцев из Беларуси не могли не заметить в Российской империи. Предложения белорусской интеллигенции о необходимости открытия вуза в одном из белорусских городов встретили поддержку в Москве. Белорусские деятели, окрыленные надеждой, начали развивать предложения по месту расположения и характеру будущего вуза. Среди предполагаемых городов Вильно, Минск, Витебск, Могилев и другие. Относительно будущей направленности вуза считалось, что это будет либо классический университет, либо политехнический институт. Возможность открытия последнего вызывала некоторые сомнения, так как и само создание политехникума было затратным проектом, и обучение в нем стоило очень дорого для студентов. В крае же, в котором отсутствовала собственная промышленность, а население имело невысокий уровень грамотности, по мнению представителей интеллигенции, более необходим был университет. От царской власти интеллигенция Беларуси так и не дождалась открытия белорусского университета. Но, как это ни парадоксально, замечание о дороговизне политехнического проекта для Беларуси, впоследствии стало ключевым мотивом при принятии решения о реорганизации БГПИ в 1922 г.

Первым это положение в белорусской исторической науке и общественной мысли обосновал ректор БГУ В. Пичета. В своей статье в журнале «Советское строительство» в 1928 г. он писал о том, что для создания БГПИ в Беларуси не существовало подготовленной почвы (отсутствовали кадры, оборудованные лаборатории, учебные классы и т.д.). Странно, что именно В. Пичета заострил на этом внимание. Работая с Н. Ярошевичем в комиссии по созданию БГУ и читая лекции в БГПИ, он не мог не знать, что проблема с кадрами постепенно решалась, а современные лаборатории создавались (некоторые из них вообще были уникальными для того времени). Ректор Белорусского сельскохозяйственного института А. Кирсанов указывал на то, что он получил от БГПИ болотный геодезический кабинет, ‒ «кабинет, который теперь нельзя создать в короткий срок ни за какие миллиарды», а также лесной кабинет, часть химического оборудования и оборудования для работ по микроскопии и сельскохозяйственным машинам и т.д.

Таким образом, мнение о том, что дороговизна политехнического проекта не позволила создать материально-техническую базу института, неоправданно завышалась. Даже с введением платы за обучение в 1922 г. набор в БГПИ не сокращался. Но этот фактор можно рассмотреть и в иной плоскости. Для поступления в БГПИ абитуриент должен был обладать глубокими знаниями по физике, математике и другим дисциплинам. В 20-х годах это могли себе позволить только дети-выходцы из зажиточных семей. Из подаваемых в БГПИ заявлений детей крестьян и рабочих было мало. В то же время советская власть ставила задачу о подготовке новых «красных кадров» из беднейших слоев населения.

В 1921 г. массово подаются заявления от новых советских органов власти с ходатайством принять в БГПИ их работников, с основной мотивировкой «надежный советский товарищ». Принимать приходилось, но эти «товарищи» показывали абсолютную неподготовленность для получения политехнического образования. Начались массовые отчисления таких выдвиженцев. На этом фоне в партийные органы посыпались жалобы на буржуазный облик профессорско-преподавательского состава. Челобитчики чаще всего писали о том, что они знали предмет не хуже студента выходца из более высокого сословия, но им профессор ставил положительную оценку, а ему – выходцу из крестьянской среды – неуд.

Остро стоял в это время вопрос с профессорами. Единичные кафедры возглавлялись профессорами. На 20 кафедрах БГПИ работало только 6 профессоров. Хотя кадры постепенно прибывали в Минск из всех уголков Советской России. Более сложным было материальное положение ССРБ, ограниченной рамками шести уездов Минской губернии. Начались проблемы с выплатой зарплаты и пайков. Это вызвало некоторый отток преподавателей.

Особое место в вопросе БГПИ отводится и проблеме набора студентов. Начиная с 1921 г. конкуренцию БГПИ создает БГУ, при том, что с момента создания политехнический институт приобрел большую популярность у жителей Западной Беларуси, которые после Рижского мира оказались в составе Польши. Для решения проблемы набора студентов Н. Ярошевич создал в БГПИ "Западно-Белорусское землячество". Это позволило до 20 % увеличить контингент студентов за счет молодежи, которая с риском для собственной жизни нелегально переходила границу между Польшей и ССРБ для поступления в БГПИ. Однако эти действия были расценены спецслужбами как попытка создания шпионской агентурной сети в Беларуси, в связи с чем Н. Ярошевича арестовали.

В итоге всей совокупности проблем БГПИ в 1922 г. был реорганизован в Белорусский сельскохозяйственный институт. И все же о положительной роли БГПИ для молодой Беларуси видный историк, ректор БГУ В. Пичета в 1928 г. написал такие строки: «… дзяржаўны палітэхнікум адыграў сваю значную ролю. Яго задачы і мэта былі звязаны з рэальным жыццём, а моладзь, пазбаўленная магчымасці паступіць у іншыя вучэбныя вышэйшыя ўстановы, напоўніла яго аўдыторыі і адносілася да свае працы з вялікім энтузіазмам. Апрача таго, палітэхнікум, ідучы насустрач жыццю і адчуваючы біццё пульсу рэвалючыйнай эпохі, адчыніў дзверы для ўсіх працоўных».

Александр КУКСА, зам. декана ФГДЭ, к.и.н., доцент